Астра, Астра, Астри... Голубая кровь течет в её жилах. Прирожденная аристократка. Ее манеры великолепны, она всегда выглядит ухожено, опрятно, аккуратно. Кто-то считает её совершенной, но как говорится: "Нет предела совершенству", да и совершенств не бывает. Просто де Берг поставила для себя высокую планку и старается соответствовать ей. Именно поэтому некоторым кажется, что Астра - милейшая, прекраснейшая. Но на самом деле все не так просто. Мисс де Берг дикая транжира, она не умеет экономить. Девушка обожает шоппинг, торговые центры она может обойти за сплошные минуты, скупив все подряд. Сколько денег не дай - одного похода в магазин будет достаточно, чтобы в миг истратить весь капитал своего папеньки-магната. Действительно, она родилась и выросла в обеспеченной семье, а чтобы поступить Голд Игл, много ума девушке не потребовалось, ведь она знала, что ее отец сможет заплатить за обучение и за все зачеты и оценки вперед, чтобы доченька смогла получить высшие образование и продолжить дело отца, даже не смотря на столь не блистательный ум. Она утонченная, воистину аристократическая натура. Девушка великолепно разбирается в живописи и обладает хорошим голосом. Когда поет эта особа кажется будто весь мир затихает чтобы послушать ее. Ее мало заботят мелочные проблемы вроде поломки автомобиля или нулевого баланса на телефоне. Умеет играть на гитаре и друзья часто просят сыграть что-нибудь. Ей нравится восхищение окружающих и потому девушка никогда не может отказать в подобных просьбах.

You were told to to run away
soaked the place enlight the flame
Pay the price for your betrayal
Your betrayal, Your Betrayal!!
Невыносимо. Невыносимо всё это терпеть. Каждая душевная рана, которая должна была зажить, скрывается и начинает кровоточить. Я знаю, что вот-вот умру от потери крови, и жду своей кончины, но этого не происходит. Всё, что я могу, это лишь чувствовать всё то, что происходит. Я чувствую, как начинаю задыхаться. Я чувствую, как болит рана, от ножа, который в очередной раз вонзили мне в спину. Опять, снова. Он глубоко, он очень глубоко и никто не сможет его вынуть. Он разрывает всё, что так долго срасталось. Он горит адским пламенем, заставляя меня биться в дьявольской агонии.
Никогда не думала, что горе может приносить физическую боль. Такую боль, что аж скручивает, и ты не в силах двигаться, говорить, плакать, дышать. Крик, который должен был уничтожать голосовые связки, глотку, лёгкие, его нет, он растворился в этом диком чувстве, будто в серной кислоте, без остатка. Я давно закрылась в себе. Не выхожу, не хочу. Я чувствую себя несчастной, но от этого мне только лучше. Это ближе для меня, ведь там мне и место, глубоко в себе, в яме, в бездне, за всё, что я себе позволила. Я испытываю предательство на себе, сполна, заслужила. Всё вновь и вновь проходит через меня, и я будто бы вся в дырах от пулемётных пуль пропускаю это. Меня трясет, я чувствую, как жар постепенно сменяет холод и наоборот. Я чувствую, как кровь бежит по каждому капилляру и хочу прервать это. Просто взять клинок и остановить. Искромсать себя так, чтоб даже самого жестокому маньяку стало страшно. Лишь бы разорвать эту чертову связь, которая истощает меня. Жизнь уходит, мысли уходят, чувства уходят, я умираю, но мне не жаль себя, вообще, более того, я жду этого.  Прошло уже много дней, но боль не ослабевает. Каждый день просыпаюсь и я надеюсь, что все это было лишь страшным сном и все на самом деле по-прежнему, но это не сон…
И вот очередное утро, а может и не утро, не знаю. Я не различаю, мне всё равно. Я просыпаюсь в том самом кресле, в котором ещё несколько часов назад изучала подробности рисунка на обоях. Ко мне никто не подходил, я не позволяла. Я никого не хотела видеть, и никто не знал почему. И пусть. Знала я, и от этого страдала. Он предал меня. Тот, ради кого я продала свою душу, будто бы конфету в детском саду. Тот, кто живет во мне, он уходит. Отдаляется. Он становится призраком, который вот-вот пропадёт. Я вспоминаю его взгляд и мне становится больно. Беру нож и разрезаю себе руку, чтобы хоть как-то заглушить то, что творит моё разбитое сердце. Не помогает. Окровавленный нож падает на пол и пачкает старый ковёр. Багровые капли падают на обивку кресла и впитываются туда, оставляя за собой следы. Я вспоминаю его глаза и первую встречу с ними и перестаю дышать. Мне не хочется в это верить, я не могу, он не может… Я умираю, по частичке. Я  ухожу, отпустите же меня. Моя душа, она рвётся ввысь, разрывая горизонт, но я удерживаю её, заставляя томиться в этом ведьмовском котле. Души разрывают моё мышление. Перед глазами всё, что я видеть не хочу. Я чувствую всё это, я ненавижу. Всей душой ненавижу. Я слышу его голос, который эхом проносится в моей голосе. Я помню его слова, я помню его шепот, который горячим дыханием обжигал шею. Он был другим, ну или я видела его другим. Поворачиваю голову и гляжу в окно, я вижу его. Я вижу воспоминания, которые показывают мне мёртвые ведьмы, на зло, они изводят меня, заставляя платить за всё, что сделала. Он далеко. И вроде бы ничего не случилось официально, но это не так. Меня трясет, рвет изнутри, хочу блевать от всей этой боли, чтобы очиститься, но вместо этого сглатываю всё это. Я чувствую запах. Всё здесь было пропитано им…
Отомстить. Мне надо отомстить и уйти. Красиво и гордо. Нет. Не должна. Не должна поддаваться этому отвратительному чувству. Это черное, отвратительное чувство, оно разрушает душу. Злость - плохой советчик. В дом приходит запоздалое раскаяние. Это не просто разглядеть, но всегда есть верный путь, который ты можешь выбрать. Нет. Я вскакиваю и скидываю одеяло на пол. Оно накрывает окровавленный нож. Мне всё равно что будет дальше, ибо я выбрала путь плохого советчика. Меня всё больше и больше трясет, я не понимаю, что я делаю, однако, не схожу с этого пути. Пришло время, которого все так долго ждали. Я разрушу всё, что у меня было, и не посмотрю на то, кому я из-за этого наврежу. Мне больно. Я хочу тебя по-прежнему. Я люблю тебя всё больше и больше. Ты садист, который заставляет меня любить тебя, даже предавая меня. Это мой наркотик и я беру шприц и вкалываю всё больше и больше, не боясь передоза.  Моя душа – это мрак, кромешный, холодный. Я убиваю себя, но перед этим я убью всё, что убивает меня. Нет, не его. Не трону, не позволю себе поступать так, как в этих дешевых мыльных операх. Я поступлю иначе, умнее, но опаснее. Я иду в атаку, я не могу дождаться часа расплаты. И вновь меня охватывает пламя, и я исполняю свой коронный танец, пробираясь сквозь огонь.  Сейчас моя очередь?  Как ты мог убивать меня, не смотря на то, что когда-то я позволила тебе взобраться в моё черное сердце? Смотреть в мои глаза и искать там ответы на все вопросы. Идиотка. Я дура, самая последняя, но не смотря на это я не отказывают от всего того, что было и есть со мной.  Я медленно иду по холодной улице. Я знаю где он, я чувствую. С губ тихо слетает заклинание. И я знаю, что сейчас я у него в голове, я в его сердце. Во мне просыпается всё то зло, которое было присуще мне, то зло, которое я сдерживало. Оно уничтожало всё то, что хоть как-то намекало на белые оттенки. Ненавижу. Ненавижу. Я ненавижу всё.
Поднимаю руку и во всех домах, что окружали меня вылетаю двери. Простите за неудобства, но если вам что-то не нравится, то вы подохните в эту же минуту. На лице кривоватая улыбка. И я поворачиваю голову, чтобы заглянуть туда, куда мне нужно. То, что вижу: убивает во мне возродившуюся уверенность. Мои уши истекают кровью, его голос раздаётся в моей голове. Нельзя. Я беру силу, которая мне не позволена. И плевать. Я медленно иду навстречу, стараясь не смотреть в глаза. Потеряюсь. Пропаду. Часы тикают, мое сердце вырывается из груди, и теперь я плачу, слезы - градом.
- Я знаю ты слушаешь, но слышишь ли ты меня? –дрожащим, но сухим голосом произношу я и смотрю на ту, кого он держал в своих объятьях. Демон. Все верно. Все так и должно быть. Она на своем месте, на правильном, а он на своем. Но нет, оно же занято. Навеки. –Пародия. Жалкая, неудачная, ничтожная пародия. –отводя взгляд в сторону произношу я. –Ублюдок. Как ты смеешь говорить такое. – я поднимаю руку, но вспоминаю, что обещала себе не делать этого. Я не могу. Как он мне нужен, Боже, как он мне нужен. –Я лишь желаю тебе хоть раз в жизни посмотреть на мир моими глазами…

до

В этот вечер путешественники шли долго. Путешественники остановились ночевать под развесистым деревом. Железный Дровосек нарубил дров. Железный Дровосек развел большой костер. Около костра Элли почувствовала себя очень уютно. Элли и друзей пригласила разделить это удовольствие. Страшила решительно отказался. Страшила ушел от костра подальше. Страшила внимательно следил. Ни одна искорка не попала на его костюм.

после

В этот вечер путешественники шли долго, они остановились ночевать под развесистым деревом. Железный Дровосек нарубил дров и развел большой костер. Около костра Элли почувствовала себя очень уютно и пригласила друзей разделить это удовольствие вместе с ней. Страшила решительно отказался и ушел от костра подальше. он внимательно следил, чтобы ни одна искорка не попала на его костюм.

до

Жевуны ушли. Элли осталась одна. Элли нашла в домике кусок хлеба. Элли съела его на берегу ручья. Запивала прозрачной холодной водой. Элли стала собираться в далекий путь. Тотошка бегал под деревом. Тотошка старался схватить крикливого пестрого попугая. Попугай все время дразнил его.

после

Жевуны ушли и Элли осталась одна. Девушка нашла в домике кусок хлеба и съела его на берегу ручья, запивала прозрачной холодной водой. Элли стала собираться в далекий путь, а Тотошка бегал под деревом. Пес старался схватить крикливого пестрого попугая, который все время дразнил его.

до

Цезарь и Ганнибал карабкались по крутым склонам. Цезарь и Ганнибал предупреждали седоков. Седоки крепко держались в седлах. Цезарь и Ганнибал спускались с горы. Цезарь и Ганнибал подгибали задние ноги. Цезарь и Ганнибал почти ползли на брюхе. Цезарь и Ганнибал поднимались. Цезарь и Ганнибал цеплялись за скалы передними копытами.

после

Цезарь и Ганнибал карабкались по крутым склонам, они предупреждали седоков чтобы те крепко держались в седлах. Цезарь и Ганнибал спускались с горы, подгибая задние ноги. Они почти ползли на брюхе. Цезарь и Ганнибал поднимались и цеплялись за скалы передними копытами.

до

Карась вышел на двор. Карась отыскал большую лужу. Карась уселся около нее. Карась стал снимать сапоги. Остался в одних чулках. Принялся бродить по воде. В самом деле превратился в большую рыбу. После такой операции он надел сапоги сверху мокрых чулок. Он долго ходил по двору. Уже весенний лед прошел. Время стояло довольно теплое. На дворе по вечерам стояла легкая изморозь. Карась рисковал поплатиться здоровьем. Чулки на Карасе просохли. Карась стал плавать в луже. Карась повторил свою проделку. Все это было очень дико.

после

Карась вышел на двор, отыскал большую лужу, уселся около нее и стал снимать сапоги. Он остался в одних чулках, принялся бродить по воде и в самом деле превратился в большую рыбу. После такой операции он надел сапоги сверху мокрых чулок и стал долго ходить по двору. Уже весенний лед прошел, время стояло довольно теплое, на дворе по вечерам стояла легкая изморозь. Карась рисковал поплатиться здоровьем. Чулки на нем просохли и он вновь стал плавать в луже. Все это было очень дико.