Я помню, как по улицам Европы текли реки крови, смешиваясь с грязью, городскими помоями и прочим мусором, превращаясь в почти черные воды смерти. Я помню страх, витавший в воздухе, словно дорожная пыль. Я помню раздирающий слух звон танцующих мечей и хлюпанье рвущейся плоти. Я помню все, я помню инквизицию…
Затылком я ощущал дыхание смерти на своей шее. Огонь серебра освещал нашу скорою кончину. Нам нужно, нет, нам необходимо было бежать. Бежать, спасать собственную шкуру, чтобы не исчезнуть с лица земли, не вымереть, как мамонты. Пришлось даже полюбить соленое море, чтобы, наконец, оказаться в безопасности…
Спасенные, многие из нас не хотели учиться на своих ошибках, показывая людям, на что способны. Однако, нашлись и те, кто понял – жить так, как прежде значило вновь развязать войну. Мой князь был один из первых, кто подписал мир. Мой князь был один из первых, кто наступил собственной гордости на горло, идя на перемирие с псами и ведьмами, дабы наши потомки не засыпали со съедающим душу страхом не проснуться в следующую ночь…
Казалось, мы нашли свой рай. Люди даже не подозревали, что рядом с ними притаилось то самое зло, которое, со временем, для них стало обычной выдумкой. Мир, который так жаждали наши сердца, воцарился в обыденной жизни, и та цена, которая вначале казалась нам слишком большой, постепенно превратилась в незначительное неудобство.
Однако, ничто не вечно. Наш мир становится хрупким, словно китайский фарфор. Новое поколение перестало видеть в людях ту опасность и силу, которую пришлось испытать старцам во времена инквизиции. Кажется, они собираются совершить ту же ошибку, что совершили мы. В наших обязанностях, в обязанностях совета не допустить новой войны. Не допустить новой бойни.