Они нам нужны!
SHEATHES, ALEX
~ ИМЯ, ФАМИЛИЯ, ВОЗРАСТ
Alex Sheathes / Алекс Шитс. Скрывается под псевдонимом Алекс Уоррен.
~ ИНФОРМАЦИЯ О ПЕРСОНАЖЕ & ОТНОШЕНИЯ
Непонятно каким образом среди всего этого топота и криков я слышу у себя над головой смех, смех недолгий и мелодичный, как будто кто-то сыграл два-три аккорда на пианино.
Галерея. На галерее стоит парень и наблюдает за хаосом, который творится внизу. И — смеется.
Как только я поднимаю голову, его внимание переключается на меня. У меня перехватывает дыхание, я как будто вижу его в объектив фотоаппарата, и мир на это короткое мгновение щелчка затвора перестает существовать.
У него золотисто-каштановые волосы, как осенние листья в ту пору, когда они только начинают опадать, и глаза яркого янтарного цвета. Я вижу его и сразу понимаю, что он один из тех, кто устроил все это. Я знаю, что он живет в Дикой местности, знаю, что он — заразный. Страх сдавливает мой желудок, я открываю рот, чтобы закричать — сама не знаю, что именно, — и в этот момент он едва заметно кивает мне… И я не могу произнести ни звука. А потом он делает нечто совершенно неправдоподобное.
Он мне подмигивает.
Я не смогу забыть момента, когда впервые увидела тебя на балконе в день своей эвалуации. Свобода лучилась изнутри тебя, словно вокруг нас не было стен, и во всем мире их для тебя не существовало тоже. Не было высоких заборов, тянущихся вверх; с каждым днем растущих ограждений. Те несколько секунд, когда я смотрела в твои глаза, запечатлелись в моей памяти с пометкой «навсегда». Среди беспорядка, учиненного заразными в тот день, я смогла заметить тебя, и мне больше никогда не забыть.
Каждый раз, когда мы виделись, я открывала в тебе что-то новое: от странного цвета шнурков, до очаровательной привычки раскачиваться с пятки на носок, потом робость твоих поцелуев, невозмутимость перед опасностью, насмешка в лицо смерти.
Ты родился и вырос в Дикой местности, среди бескрайних просторов и недоступной для других свободы, но с ужасным знанием в себе: война всегда будет преследовать тебя – война против чувств, которые ты никогда не захочешь отдавать. Твои родители умерли, и заразные воспитывали вместе, для каждого ты был сыном. Наверное, это повлияло на твой характер: всегда знаешь, что делать, всегда спокойный и рассудительный. В десять лет ты переселился в Портленд, чтобы вырасти среди цивилизации и быть полезным Сопротивлению. Но город – самое ужасное, что могло случиться с тобой. Всюду запреты, ограждения, бетонные стены, на которые приходится наталкиваться снова и снова. И люди с пустыми глазами, не знающие, что такое сочувствие и любовь. Клетка – вот что для тебя город, который для исцеленных всегда был добрым и уютным убежищем. Ты жег руководства, учебники, книги. Злость – на правительство, на тех, кто отправил тебя сюда, на самого себя – она съедала тебя изнутри, и ты часами бродил вдоль границы, жалея о том, что потерял свободу. Но вместе с этим были и достоинства – знания, которые можно было получить, пусть и только из разрешенного списка литературы.
Ты рассказывал мне о птицах. О тех, которые свободны – могут пересечь любые границы, нигде не останавливаться и лететь к самому солнцу, пока оно не начнет опалять их крылья.
— Когда я впервые увидел тебя возле Губернатора, я уже много лет не наблюдал за птицами у границы. Но ты мне о них напомнила. Ты прыгала, выкрикивала что-то, у тебя распустился хвостик. И ты была такая быстрая… — Алекс трясет головой. — Мелькнула и исчезла. Точно как птичка.
В тот день проводилась запрещенная вечеринка, и мы сидели в сарайчике около заброшенной фермы, ты спас меня от регуляторов, проводивших рейд. Я – с раненной ногой и твоей футболкой, пропитанной кровью, на моей ране. В крошечном помещении стоял резкий запах спирта и краски, а я не могла удержать свое сознание от боли, но слушала твой рассказ, не обращая внимания ни на что. Мне было так хорошо и так страшно одновременно, и я думала, что рана совсем плоха, раз уж я не могла разобраться в собственных чувствах. Потому что всегда было лишь смирение, а теперь я иду наперекор ему, навстречу своей зараженной матери и ее судьбе. А ты просто сидел и выворачивал передо мной душу наизнанку. Я ничего не могла с собой поделать, я могла бы ответить тебе «Да» на любой из вопросов, о чем бы ты не попросил.
— Здесь все живут как во сне. Люди здесь спят уже много лет. А ты, ты не спала, ты жила… — Алекс переходит на шепот и закрывает глаза, потом снова их открывает и продолжает: — Я устал от спящих людей.
Мир рушился на глазах, и в его центре раз за разом оказывался ты. Я видела перед своими глазами страшные картины, как делирия ломала жизни людей, лишала их всего дорогого, как жестоко наказывала, если они не хотели принимать исцеление. Я не хотела такой судьбы. Но еще я не хотела своей судьбы без тебя. Я пыталась прислушаться к голосу рассудка, голосу, звучащему во мне, как школьные учителя, как мои исцеленные родные, как руководство ББС. Но ты протягивал ко мне руки, заглушая их, а я не знала, как реагировать на то, что я чувствую.
— Позволь, я покажу тебе, — говорит Алекс.
Пожалуй, я не хотела бы узнать о настоящем чувстве ни с кем, кроме тебя. То, какой необузданной я чувствовала себя, находясь рядом, я не могла этого скрывать. Около шестидесяти дней до моего исцеления, вечность – у тебя. Мы оба думали об этом, но никогда не озвучивали эти мысли вслух, просто потому что имели разные версии насчет этого. Ты думал, что оставить меня будет благороднее, потому что я не заслуживаю жизни в бегах, но и исцеление – тоже не для меня. Я же отдавала свою судьбу в твои руки, хотела прожить долгую, счастливую жизнь рядом с тобой, и в восемьдесят быть влюбленной в тебя так же сильно, как и сейчас.
Ты брал меня с собой в Дикую местность. Раньше я думала, что это – всего лишь миф, старая сказка на ночь, которую рассказывают своим детям родители, пугая их. Но, даже не смотря на это, я всегда знала, что это правда. Мне хотелось верить, что там, за бескрайними просторами водной глади, есть люди, живущие своей жизнью. И тогда я узнала это наверняка. Мы читали запрещенные книги и любовались россыпью звезд на темном ночном небе. Свободном небе.
Совсем немного оставалось до моего исцеления, и мне подобрали пару. Наверное, тогда я приняла самое важное и самое правильное решение за всю свою жизнь – я решила бежать с тобой.
Но все пошло совсем не так, как планировалось – кто-то рассказал регуляторам о нашем плане, и меня поймали, заперли в своей комнате до проведения преждевременной процедуры. Но мое сердце не могло находиться так далеко, не зная, что с тобой. Я подговорила свою подругу, Хану, передать тебе весточку, и мы снова сбежали.
Это была сумасшедшая ночь, худшая из всех, что у меня когда-то были. Мы, на старом мотоцикле, который тебе удалось раздобыть невесть где, за нами несколько патрульных машин, всюду мигалки, регуляторы что-то орут в громкоговорители, но я не слышу ничего, кроме стука собственного сердца и рева мотора. Я не хочу слушать их угрозы. Ты – как всегда собранный, с готовым планом Б. Мы добираемся до самой границы, и тогда они открывают огонь. Нам приходится остановиться, окруженные регуляторами. Ты говоришь мне бежать после своего сигнала и обещаешь, что будешь прямо за моей спиной, что мы выберемся оттуда.
Я всегда верила тебе, но на этот раз ты обманул.
Он смотрит на меня через клубы дыма, сквозь заграждение. Он ни на секунду не отрывает от меня взгляд. Его волосы как корона из листьев, как венец из терна, как огонь. Глаза его сияют, в них больше света, чем во всех городах мира, больше, чем могут сотворить люди за миллиард лет.
А потом он открывает рот и беззвучно кричит мне одно последнее слово.
Это слово: «Беги».
Я сбежала. Трусливо, поджав хвост, а потом уверяла себя, что ты так хотел. Чтобы я не вернулась за тобой, чтобы побежала, не оглядываясь.
Я думала, ты погиб. Эти бездушные убийцы в белых костюмах, они, должно быть, пристрелили тебя на месте.
Но они поступили, наверное, даже хуже. Тебя заперли в Крипте, на долгие месяцы. Это было еще хуже, потому что твой отец, Уоррен, умер в тюрьме. Все, рано или поздно, умирают там в агонии, которую невозможно выразить криками или словами.
Но нашелся кое-кто, кто помог тебе выбраться. Хана, моя единственная и лучшая подруга. Она была той, кто сдал нас тогда, и той, кто помог тебе добраться до меня снова. Она уже исцелена, но лекарство не подействовало на нее, как и на многих, некогда заразившихся. Ты бежал в Дикую местность, и искал меня среди десятков лагерей Сопротивления, пока я поливала слезами твою воображаемую могилу, силясь забыть.
И вот, ты вернулся. Все тот же Алекс с янтарными глазами, но они уже не горят живым огнем. Крипта меняет людей. Ты нашел меня, но на твоем сердце прибавилось незаживающих шрамов, как и на твоем лице. Не знаю, хватит ли моей снова разгорающейся любви, чтобы исцелить тебя.
~ ВДОХНОВЕНИЕ
«Delirium» by Lauren Oliver
Civil Twilight – Letters From the Sky
~ ДОПОЛНИТЕЛЬНО
желательно, чтобы вы все-таки читали книгу, потому что персонаж канонический, но если вам он очень понравится - постараюсь оказать вам максимальную помощь в понимании канона, все расскажу, разжую и в рот положу хд внешности - daniel sharman, max irons. но если вы видите в этой роли еще кого-нибудь, я с удовольствием выслушаю ваши варианты (: приходите побыстрее, все вас давно ждут *-*
